Новый президент и председатель правления Porsche AG Матиас Мюллер, приступивший к своим обязанностям в начале октября, ответил на ряд вопросов сразу после завершения презентации последних новинок на автошоу в Лос-Анджелесе. Основные вопросы касались будущего Porsche, плана по увеличению продаж, а также наиболее вероятных сценариев развития компании под руководством нового директора. Напомним, что в среднесрочной перспективе Porsche планирует выйти на уровень продаж в 150 000 автомобилей ежегодно, что примерно в два раза превышает текущие показатели.
– Господин Мюллер, насколько комфортно вы ощущаете себя в новой роли и какими будут ваши первые шаги в качестве президента и председателя правления компании Porsche?
– Прежде всего хочу сказать, что мне очень комфортно в Porsche. Это отличный бренд с длинной и успешной историей, так что я очень рад, что мне удалось получить эту работу. Как вы знаете, я пришел из компании VW, где трудятся около 400 тысяч человек, в то время как в Porsche работников намного меньше – 12 тысяч. Но это не проблема, так как мои новые коллеги не менее амбициозны, нежели я сам. Теперь надо лишь адаптироваться к новым условиям. Что же касается планов, то своей главной задачей я вижу создание новой глобальной стратегии, а вместе с ней и стратегии по запуску новых моделей. В общем, цели схожи с теми, что были в Audi 15 лет назад и в VW 10 лет назад. Уже в конце этого года или начале следующего мы будем иметь точное представление о том, каким именно образом мы добьемся поставленных целей. Надеюсь, что мне удастся поработать в Porsche больше чем два-три года, так как я считаю, что стабильность в руководящем составе очень важна для успешности любого бренда.
– Что вы считаете главным показателем успешности бренда? Больше продаж, больше моделей? Может, что-то еще?
– Главное – больше прибыли (смеется). Это важно. Но не стоит забывать и о других составляющих успеха. Прежде всего о расширении модельного ряда и работе над развитием дилерской сети. Нам нужно изучить рынок каждой отдельно взятой страны, допустим, России и посмотреть, чего именно он требует на данный момент. В настоящее время у нас есть масса идей, которые разложены по столу и из которых мы сейчас собираем тот единственный вариант, который позволит нам добиться глобального успеха в будущем. Возможно, это будет новый Porsche Cajun или что-то еще. Вполне вероятно, что план на ближайшие 10 лет тоже будет сформирован к началу будущего года.
– Успех, которого удалось добиться за счет первого внедорожника Cayenne и новой линейки Boxster, позволил Porsche стать самой прибыльной компанией на мировом автомобильном рынке. Теперь же, как оказалось, нужны новые модели, чтобы повторить этот успех. Являются ли подобные изменения следствием кризиса?
– Конечно, кризис сыграл свою роль. Особенно в США и Европе. Китай он затронул в меньшей степени, так как автомобильный бизнес там сейчас на подъеме, как вы знаете. Но тут нужно понимать, что Porsche не собирается гнаться за максимальными продажами. Спрос в нашем случае всегда должен быть на одну машину больше, нежели предложение. Просто в настоящее время необходимо работать во всех направлениях, но при этом не забывать делать акцент на имидже компании. Именно поэтому появляются проекты вроде недавно представленной модели Speedster, которых выйдет всего 356 штук и ни одной машиной больше.
– То есть теперь двух сверхпопулярных моделей уже не хватит для повторения предыдущего успеха?
– Нет, почему. Каждая из наших моделей прибыльна. В особенности если мы говорим о новых проектах. Panamera, новый Cayenne – это реальный успех. Не говоря уже о Porsche 911 или Boxster.
– Вопрос скорее о том, насколько компании необходимы новые модели, чтобы снова выйти на уровень максимальной прибыльности в новых посткризисных реалиях.
– Конечно, новые модели должны помочь. Возможно, теоретическое появление модели Cajun поможет нам или другие вариации с модельным рядом. Но вы должны понимать, что все, что делает Porsche, обязательно приносит прибыль. Так что если мы запускаем проект – он приносит деньги, иначе зачем тратиться на его создание. Просто одни проекты более успешны, нежели другие.
– Разговоры о расширении модельного ряда тут же заставляют проводить аналогии с вашей деятельностью в VW или Audi. Возможно, в скором времени мы можем увидеть унификацию или удешевление производства?
– Обещаю вам, что пока я у руля этой компании, Porsche всегда останется Porsche. Главный момент тут в том, что Porsche легко охарактеризовать благодаря такому ингредиенту, как скорость. Я поясню. Любая наша модель может доказать свою состоятельность на треке, и вы увидите это в цифрах. Это очень спортивный бренд, и он останется таковым. Так что даже если унификация и будет иметь место, то она не пойдет вразрез со спортивностью бренда. В этом смысле я не потерплю никаких компромиссов.
– Не секрет, что главная стратегия концерна VW заключается в расширении линейки за счет новых модификаций. Станет ли этот путь еще более актуальным для Porsche и действительно ли он так важен для успешного ведения бизнеса? Помогает ли эта стратегия привлекать новых клиентов или делает состоявшихся владельцев более счастливыми?
– Могу сказать, что оба варианта верны. Мы и получаем новых клиентов, и совершенно точно работаем на имидж. Допустим, взять тот же Speedster, история которого началась еще в 50-х. Он лишний раз доказывает, что у нас всегда есть возможность обратиться к истории, развить ее и использовать в настоящем. С моей точки зрения, VW Group может легко управлять десятью брендами и отработанная стратегия совершенно точно подойдет и Porsche тоже. Что же касается модификаций, то они необходимы, чтобы поддерживать спрос на определенную модель. На данный момент средняя продолжительность жизни одной модели составляет примерно семь лет. Наша задача держать спрос на высоком уровне не только в начале, но и в конце ее жизненного пути, отсюда и появление новых модификаций, которые дополняют друг друга. На данный момент, кстати, Porsche 911 насчитывает 18 модификаций, что явно не мешает ей быть успешной.
– Как на данный момент обстоят дела с производственными мощностями. Когда вы планируете снова выйти на максимальный уровень загрузки?
– Мы вполне можем достичь максимальной отметки в следующем году как на заводе в Цуффенхаузене, так и в Лейпциге. Прежде всего потому, что Cayenne и Panamera на данный момент весьма успешны на рынке. Даже более успешны, чем мы ожидали. Но все зависит от спроса, как вы понимаете, а он постоянно меняется, и это надо учитывать. Анализ этой проблемы является одним из главных направлений для работы и одной из основных проблем Porsche, которую надо решить.
– Как насчет производства модели Porsche 911, возможен ли перенос ее производства на другой завод или появление каких-либо уникальных модификаций, дизельной например?
– Прежде всего позвольте заметить, что подобный перенос, конечно, можно осуществить, но я уверяю вас, что Porsche 911 будет последней моделью в списке, если речь зайдет о переносе производства. Это наша икона, и она должна производиться в Штутгарте. Более того, никаких рискованных экспериментов над этой моделью мы себе не позволим. Дизельные и гибридные установки будут уделом более массовых моделей – таких как Panamera или, может, даже Boxster, но никак не 911. Когда мы говорим об автомобилях, мы в первую очередь говорим о деньгах. Но в случае с Porsche все немного по-другому. Мы делаем лучшие машины в мире, и это прибыльный бизнес.
Артем Барановский
– Господин Мюллер, насколько комфортно вы ощущаете себя в новой роли и какими будут ваши первые шаги в качестве президента и председателя правления компании Porsche?
– Прежде всего хочу сказать, что мне очень комфортно в Porsche. Это отличный бренд с длинной и успешной историей, так что я очень рад, что мне удалось получить эту работу. Как вы знаете, я пришел из компании VW, где трудятся около 400 тысяч человек, в то время как в Porsche работников намного меньше – 12 тысяч. Но это не проблема, так как мои новые коллеги не менее амбициозны, нежели я сам. Теперь надо лишь адаптироваться к новым условиям. Что же касается планов, то своей главной задачей я вижу создание новой глобальной стратегии, а вместе с ней и стратегии по запуску новых моделей. В общем, цели схожи с теми, что были в Audi 15 лет назад и в VW 10 лет назад. Уже в конце этого года или начале следующего мы будем иметь точное представление о том, каким именно образом мы добьемся поставленных целей. Надеюсь, что мне удастся поработать в Porsche больше чем два-три года, так как я считаю, что стабильность в руководящем составе очень важна для успешности любого бренда.
– Что вы считаете главным показателем успешности бренда? Больше продаж, больше моделей? Может, что-то еще?
– Главное – больше прибыли (смеется). Это важно. Но не стоит забывать и о других составляющих успеха. Прежде всего о расширении модельного ряда и работе над развитием дилерской сети. Нам нужно изучить рынок каждой отдельно взятой страны, допустим, России и посмотреть, чего именно он требует на данный момент. В настоящее время у нас есть масса идей, которые разложены по столу и из которых мы сейчас собираем тот единственный вариант, который позволит нам добиться глобального успеха в будущем. Возможно, это будет новый Porsche Cajun или что-то еще. Вполне вероятно, что план на ближайшие 10 лет тоже будет сформирован к началу будущего года.
– Успех, которого удалось добиться за счет первого внедорожника Cayenne и новой линейки Boxster, позволил Porsche стать самой прибыльной компанией на мировом автомобильном рынке. Теперь же, как оказалось, нужны новые модели, чтобы повторить этот успех. Являются ли подобные изменения следствием кризиса?
– Конечно, кризис сыграл свою роль. Особенно в США и Европе. Китай он затронул в меньшей степени, так как автомобильный бизнес там сейчас на подъеме, как вы знаете. Но тут нужно понимать, что Porsche не собирается гнаться за максимальными продажами. Спрос в нашем случае всегда должен быть на одну машину больше, нежели предложение. Просто в настоящее время необходимо работать во всех направлениях, но при этом не забывать делать акцент на имидже компании. Именно поэтому появляются проекты вроде недавно представленной модели Speedster, которых выйдет всего 356 штук и ни одной машиной больше.
– То есть теперь двух сверхпопулярных моделей уже не хватит для повторения предыдущего успеха?
– Нет, почему. Каждая из наших моделей прибыльна. В особенности если мы говорим о новых проектах. Panamera, новый Cayenne – это реальный успех. Не говоря уже о Porsche 911 или Boxster.
– Вопрос скорее о том, насколько компании необходимы новые модели, чтобы снова выйти на уровень максимальной прибыльности в новых посткризисных реалиях.
– Конечно, новые модели должны помочь. Возможно, теоретическое появление модели Cajun поможет нам или другие вариации с модельным рядом. Но вы должны понимать, что все, что делает Porsche, обязательно приносит прибыль. Так что если мы запускаем проект – он приносит деньги, иначе зачем тратиться на его создание. Просто одни проекты более успешны, нежели другие.
– Разговоры о расширении модельного ряда тут же заставляют проводить аналогии с вашей деятельностью в VW или Audi. Возможно, в скором времени мы можем увидеть унификацию или удешевление производства?
– Обещаю вам, что пока я у руля этой компании, Porsche всегда останется Porsche. Главный момент тут в том, что Porsche легко охарактеризовать благодаря такому ингредиенту, как скорость. Я поясню. Любая наша модель может доказать свою состоятельность на треке, и вы увидите это в цифрах. Это очень спортивный бренд, и он останется таковым. Так что даже если унификация и будет иметь место, то она не пойдет вразрез со спортивностью бренда. В этом смысле я не потерплю никаких компромиссов.
– Не секрет, что главная стратегия концерна VW заключается в расширении линейки за счет новых модификаций. Станет ли этот путь еще более актуальным для Porsche и действительно ли он так важен для успешного ведения бизнеса? Помогает ли эта стратегия привлекать новых клиентов или делает состоявшихся владельцев более счастливыми?
– Могу сказать, что оба варианта верны. Мы и получаем новых клиентов, и совершенно точно работаем на имидж. Допустим, взять тот же Speedster, история которого началась еще в 50-х. Он лишний раз доказывает, что у нас всегда есть возможность обратиться к истории, развить ее и использовать в настоящем. С моей точки зрения, VW Group может легко управлять десятью брендами и отработанная стратегия совершенно точно подойдет и Porsche тоже. Что же касается модификаций, то они необходимы, чтобы поддерживать спрос на определенную модель. На данный момент средняя продолжительность жизни одной модели составляет примерно семь лет. Наша задача держать спрос на высоком уровне не только в начале, но и в конце ее жизненного пути, отсюда и появление новых модификаций, которые дополняют друг друга. На данный момент, кстати, Porsche 911 насчитывает 18 модификаций, что явно не мешает ей быть успешной.
– Как на данный момент обстоят дела с производственными мощностями. Когда вы планируете снова выйти на максимальный уровень загрузки?
– Мы вполне можем достичь максимальной отметки в следующем году как на заводе в Цуффенхаузене, так и в Лейпциге. Прежде всего потому, что Cayenne и Panamera на данный момент весьма успешны на рынке. Даже более успешны, чем мы ожидали. Но все зависит от спроса, как вы понимаете, а он постоянно меняется, и это надо учитывать. Анализ этой проблемы является одним из главных направлений для работы и одной из основных проблем Porsche, которую надо решить.
– Как насчет производства модели Porsche 911, возможен ли перенос ее производства на другой завод или появление каких-либо уникальных модификаций, дизельной например?
– Прежде всего позвольте заметить, что подобный перенос, конечно, можно осуществить, но я уверяю вас, что Porsche 911 будет последней моделью в списке, если речь зайдет о переносе производства. Это наша икона, и она должна производиться в Штутгарте. Более того, никаких рискованных экспериментов над этой моделью мы себе не позволим. Дизельные и гибридные установки будут уделом более массовых моделей – таких как Panamera или, может, даже Boxster, но никак не 911. Когда мы говорим об автомобилях, мы в первую очередь говорим о деньгах. Но в случае с Porsche все немного по-другому. Мы делаем лучшие машины в мире, и это прибыльный бизнес.
Артем Барановский